– Неужели мне придется потерять единственного человека, которого я когда-либо по-настоящему любила, только из-за обещания, данного отцу?

Он вздохнул:

– Китти, в твоих словах есть доля истины, и я обещаю серьезно подумать над твоей просьбой. Это самое большее, что я могу сделать для тебя сейчас. Если завтра согласишься отправиться со мной, мы сразу же обвенчаемся…

– Я не могу поехать с тобой. – Она крепко зажмурилась, пытаясь отогнать от себя картину расставания. – Я люблю тебя, дорогой мой, но не могу оставить свою родину.

– Тогда пусть будет по-твоему, – произнес он решительно, вскочив в седло и усадив Китти позади себя.

Она обвила руками его талию и прильнула щекой к спине. Сквозь одежду он чувствовал ее слезы.

Они направились в сторону большой дороги, понимая, что, возможно, эта прогулка станет для них последней. И ночь словно окутала их плащом из темного бархата.

Глава 6

– Не могу поверить!

Китти как раз кончила поить водой с ложки раненого, губы которого были обожжены. Выпрямившись, она встретила полный муки взгляд доктора Холта.

– Скажите, что это неправда. Генерал Ли не мог капитулировать.

Но седеющий офицер медицинской службы только кивнул, лицо его исказила горечь поражения.

– Только что поступило известие, что он сдался генералу Гранту при Аппоматтоксе.

Дрожащими руками Китти поставила на столик кувшин с водой и, с трудом протиснувшись мимо тел, лежащих в коридоре, выбежала на парадное крыльцо. В течение четырех долгих лет армия Ли оставалась непобедимой. Дважды его солдаты прорывались с боями к северу от Потомака. Снова и снова им удавалось отбить намного превосходившие их в силе армии, которые посылал против них Север. Теперь всему пришел конец.

– Мисс Китти? Мисс Китти! Неужели это и вправду вы? Господи, не верю своим глазам!

Она повернула голову и в изумлении зажмурилась, узнав старого Джекоба, преданного слугу ее отца.

– Джекоб! – Протянув к нему руки, она сбежала вниз по ступенькам. – Ох, я так боялась, что ты погиб! Милый, милый Джекоб!

Они обнялись, и затем старый негр отступил на шаг, вертя в мозолистых руках потрепанную соломенную шляпу.

– Только не я, мисс Китти. Кто может убить старого пройдоху вроде меня? Хотя тут у нас столько всего случилось… Моя Фанни подхватила лихорадку и умерла. Но я забрал мальчиков, и мы вовремя скрылись.

Положив ему руки на плечи, Китти прошептала:

– Я очень сожалею из-за Фанни, но рада, что ты остался жив, Джекоб. Ты уже знаешь о гибели папы?

При упоминании человека, которому он был глубоко предан, на глазах старика выступили слезы.

– Да, мэм. – Голос его дрогнул. – До меня доходили разные слухи, но я не верил ничему, кроме того, что Джон Райт умер со славой, как и жил.

Едва удерживаясь от слез, Китти сообщила ему во всех подробностях, как произошла трагедия, не утаив и того, в чем признался ей отец перед смертью: в ту ночь, когда его избили, Натан находился в толпе линчевателей.

Старый негр от гнева выпучил глаза:

– Знай я об этом, собственными руками придушил бы Натана. – Затем, осекшись, он бросил на нее удивленный взгляд. – Но почему он раньше не говорил вам об этом, мисс Китти? Почему молчал, зная, что вы собираетесь выйти замуж за мистера Коллинза?

Китти сжала губы, снова охваченная мучительными воспоминаниями о тех последних мгновениях, когда она держала на руках умирающего отца.

– Наверное, ему хотелось, чтобы со временем я сама поняла, каким негодяем был Натан. Однако для меня это открытие стало настоящим потрясением.

– Не вините себя ни в чем, – хриплым голосом проговорил Джекоб, утирая глаза тыльной стороной костлявой руки. – Когда-нибудь, мисс Китти, вы снова обретете счастье. Я знаю, так и будет. Генерал Ли сдался, и теперь для нас настанет мир. Знаете, что я слышал? Будто правительство даст каждому чернокожему по мулу и по участку земли. У меня и у моих мальчиков будет своя ферма!

– Я рада за тебя, Джекоб. Если бы Фанни была жива и порадовалась с тобой! Мы всегда были так бедны, что не могли дать вам ничего, кроме крыши над головой. Да и моя мать доставляла вам немало трудностей.

Он уважительно склонил голову.

– Я слышал о том, что она тоже умерла, мисс Китти. Мне очень жаль.

– Уверена, ты знаешь и о том, как именно она умерла. Алкоголичка. Падшая женщина. Притча во языцех для всего города! Возможно, я сумела бы ее спасти, если бы Люк Тейт не похитил меня снова, когда я пыталась найти для нее лекарства. Впрочем, сомневаюсь. Она сама убила себя. Никогда в жизни она не была счастлива. Надеюсь, что сейчас она обрела покой.

– Я хочу, чтобы вы сами наконец-то обрели покой, мисс Китти, – произнес старый негр почтительным шепотом. – Вы такая замечательная и заслуживаете только самого лучшего. Если вам потребуется моя помощь, я всегда буду рядом. Дайте знать моим людям, что нуждаетесь в старом Джекобе, и я буду тут как тут. Пока я дышу, можете положиться на меня! Может быть, все эти разговоры о мулах и земле – ложь. Может быть, мне не достанется ничего. Как вам кажется, я и мои мальчики можем пригодиться вам на ферме вашего отца? Теперь эта земля – ваша. Вы ведь хотите сохранить ее, сделать процветающей, как он мечтал? Если кто-то и способен на это, то только вы, мисс Китти.

Она через силу улыбнулась:

– Я попытаюсь сделать то, чего хотел от меня папа, Джекоб. И если твоей собственной мечте не суждено будет осуществиться, тогда приходите ко мне с сыновьями. У вас всегда будет дом.

На пороге показался доктор Холт:

– Мисс Китти, вы нужны в операционной. Ампутация. Пожалуйста, пройдемте со мной.

– Иногда я думаю, что наши муки никогда не кончатся, – сказала она Джекобу на прощание. – Мы обязательно встретимся. Береги себя, а я буду молиться, чтобы все наши чаяния сбылись. Я расскажу тебе, Джекоб, о моем знакомом, кавалерийском офицере, за которого я собираюсь выйти замуж. Он чудесный человек и поможет мне сделать ферму преуспевающей.

Слуга смотрел ей вслед. Ее присутствие, улыбка согревали его сердце. Наверное, подумал он с горечью, она ни на минуту не покидает госпиталь, откуда крики раненых и умирающих доносятся в любой час дня и ночи. Едва ли до нее дошли слухи о том, что победившие в войне янки собирались отобрать землю у мятежников и отдать бывшим рабам. В мыслях он молил провидение о том, чтобы у нее не забирали ее надел. Бог свидетель, ее отец любил эту землю так же, как любил свою дочь. Мисс Китти умрет, если лишится земли, размышлял он про себя, идя по улице и качая седой головой. Да, Бог свидетель, ей останется только умереть.

Солдат, которому предстояла ампутация правой ноги, был совсем молодым, возможно, лет шестнадцати или семнадцати. Он отчаянно кричал, пока солдаты привязывали его к окровавленному столу. Китти подошла к нему и положила руку на лоб.

– Ради Бога, леди, не позволяйте им делать этого! – кричал он, смотря на нее безумными от боли глазами. – Пусть мне оставят мою ногу! Боже, какой толк от человека с одной ногой?

Ей так часто за последние четыре года приходилось слышать бессвязные мольбы, что она знала заранее каждое слово, готовое сорваться с дрожащих губ. Взгляд ее обратился к обнаженной ноге солдата, пораженной гангреной. Другого выбора не оставалось: либо ампутация, либо смерть.

– Мы хотим спасти тебе жизнь. – Она откинула влажные от пота волосы с его лба. – Ведь говорят же, что сейчас делают деревянные протезы, которые ничем не хуже настоящих ног. Очень скоро ты будешь плясать под звуки банджо. Господь хочет, чтобы ты жил на этом свете, иначе бы он забрал тебя к себе.

– Лучше бы я умер, чем лишился ноги! – Солдат выгнулся, вены на его шее напряглись так, что, казалось, вот-вот лопнут. – Не позволяйте… не позволяйте им делать это…

Кто-то передал ей хлороформ. По крайней мере, у янки еще оставался некоторый запас драгоценного лекарства. Часто ей приходилось присутствовать на ампутациях без всякой анестезии, когда в ее распоряжении находились лишь другие солдаты, придерживавшие раненого до тех пор, пока тот не лишался сознания от нестерпимой боли.